Двенадцатая ночь

•  Режиссёр: Деклан Доннеллан (Великобритания).
•  Художник: Ник Ормерод (Великобритания).
•  В спектакле заняты известные актёры московских театров: Александр Феклистов, Игорь Ясулович, Дмитрий Щербина, Андрей Кузичев, Илья Ильин и другие.

В спектакле Доннеллана все роли, в том числе женские, исполняют мужчины, как это было принято в английском театре эпохи Шекспира.

2006
The New York Times
9 ноября 2006 года
Бен Брантли
ШЕКСПИР НА УНИВЕРСАЛЬНОМ ЯЗЫКЕ ТЕАТРА
    (…) Все грани, традиционно используемые для различения полов, сцен, чувств и языков растворяются в играющемся на русском языке спектакле «Двенадцатая ночь» с участием российских актеров (только мужчин) в постановке  Московского международного чеховского фестиваля. Показ состоялся на сцене театра «Харви» Бруклинской академии музыки. Подобно одурманенным любовью героям пьесы, зрителю иной раз хочется похлопать себя по щеке, чтобы развеять то, что кажется совершенным наваждением, буквально «заводит ум за разум».  При минимуме внешних атрибутов зритель то и дело вынужден восклицать «О!», вспоминая, что гибкая молодая женщина в костюме юноши – на самом деле, мужчина. И как можно восхищаться точностью и необыкновенной музыкальностью шекспировского языка, если спектакль играется на языке, даже близко не напоминающем Елизаветинский или любой другой английский?
    Один совет касательно Шекспира: оставьте попытки анализировать происходящее и отдайтесь на волю чувств. Как выражается один из персонажей пьесы, «коль это сон, меня вы не будите…» С такими превосходными проводниками, как постановщики спектакля британский режиссер Деклан Доннеллан и художник Ник Омерод, можно смело отдаться на волю волн без страха утонуть.
    Для многих зрителей смотреть Шекспира на любом ином языке отличном от оригинала – все равно, что смотреть балет в исполнении неподвижных статуй.  Главное, конечно, драматургия, но у Шекспира английские интонации, английское значение и звучание слов – это то, на чем драматургия, по сути, строится (…) Создатели спектакля «Двенадцатая ночь» смогли обнаружить в Шекспира ту алхимическую формулу, которая стирает все языковые различия.
_________________________________________________________
The Sunday Times, Великобритания
4 июня 2006 года
Джон Питер, Лори, Салфорд
    В спектакле Деклана Доннеллана «Двенадцатая ночь» заняты российские актеры-мужчины в современных костюмах и используются худшие в мире субтитры. Поэтому советую не смотреть на экран, а сосредоточить все внимание на актерах, чья игра сочетает в себе азарт спортсменов и почти волшебную тонкость восприятия.  Это пьеса о музыке, любви, сексуальности и обмане. Актер Андрей Кузичев играет Виолу – женщину, переодетую в мужчину. Это совсем не то же самое, что юноши в роли женщина в Елизаветинском театре. Здесь мы имеем дело с почти комичной ситуацией, когда зрелая сексуальность используется как уловка, призванная способствовать любви и одновременно скрывать любовь.
    Для Орсино (Владимир Вдовиченков) музыка – и источник возбуждение, и успокоительное снадобье. Мальволио (Дмитрий Щербина) – высокомерный красивый молодой человек, мечтающий о любви Оливии и возвышении по социальной лестнице – занят исключительно самообманом. В первой части преобладает черный цвет (свисающие с потолка черные полотна придуманы художником Ником Омеродом); слуги Орсино одеты в мундиры с высокими воротниками в стиле придворных времен царя Николая II.  Во второй части все окрашено в кремовый и белый цвета. Эта изысканная простота вызывает в памяти лучшие работы Питера Брука. Эта простота помогает рассказать историю и создать настроение… 

The Independent, Великобритания
28 мая 2006 года.
Кейт Бассет
    КОМУ НУЖНЫ ЭТИ ЖЕНЩИНЫ?
    Пятнадцать лет назад труппа «Чик бай Джаул» осуществила незабываемую постановку «Как вам это понравится» с полностью мужским актерским составом. Роль Розалинды исполнил молодой Эдриан Лестер. Арденнский лес был представлен в виде зеленых полосок шелка, спускающихся с потолка на совершенно пустую сцену. Спектакль «Двенадцатая ночь» во многом перекликается с той постановкой более ранней романтической комедии Шекспира. Снова во всех ролях заняты мужчины. Правда, на этот раз все они – российские актеры. Это еще одно произведение мирового класса, созданное режиссером Декланом Доннелланом и художником Ником Омеродом за годы их работы за границей.
    В начале, когда Оливия еще носит траур, черные полотнища спускаются с потолка на почти пустую сцену. Служанка Оливии Мария говорит шепотом, опасаясь произвести лишний шум. Во второй части, когда новая любовь начинает вытеснять скорбь, расцветка меняется в пользу преобладания кремового и белого цветов, и весь антураж (включая парусиновые костюмы и соломенные шляпы) все больше перекликается с чеховским садом.  При этом Иллирия остается романтической волшебной страной, которая могла быть придумана в любое время (двадцатые, тридцатые годы, пост-коммунистический период) и в любом месте. Некоторые персонажи в исполнении актеров Доннелланна, выглядят и ведут себя очень по-русски. Таков сэр Тоби, потребляющий водку в объемах оптовых поставок. Напротив, Шут – это такой манерный Бастон Китон, обожающий джаз «типичный» англичанин из старых голливудских фильмов.
    Это спектакль, в котором чарующая легкость сочетается со вспышками фарсовых трюков и очень неординарными решениями. Например, когда Виола, переодетая слугой Орсино, сватается к Оливии от имени своего господина, попадает в очень затруднительное положение, когда реплики Оливии произносятся не только ей самой, но также Марией и Шутом (все трое в вуалях) – яркий пример своеобразного «растроения» личности, происходящее прямо на наших глазах. Сложно переплетенные сцены в спектакле Доннелланна создают навязчивое ощущение того, что множество жизненных историй и жизненных путей в этой пьесе рано или поздно обязательно пересекутся (…)  В трактовке Доннеллана в любви Мальволио к Оливии гораздо больше искреннего пыла, чем помпезности, и нечто вроде счастливого финала уготовлено режиссером и для него тоже. В конце он, как ни в чем не бывало, возвращается к исполнению своих обязанностей «старшего слуги» и, разливая шампанское, произносит почти с удовлетворением: «Я отомщу всей вашей гнусной шайке» (…)

2004
The Guardian, Великобритания
6 октября 2004 года
Фиакра Гибонс, театр «Олимпия», Дублин
    Нам не привыкать к дерзким решениям в спектаклях Деклана Доннеллана и его труппы «Чик бай Джаул». Но вопиющее нарушение законов – это нечто иное. Зрители в первый раз глубоко вздохнули и выдохнули (в течение всего магического действа в исполнении российских актеров-мужчин им это предстояло делать неоднократно), когда Алексей Дадонов в роли Оливии, в котором больше от истинной леди, чем можно ожидать в исполнении любой другой актрисы, закуривает сигарету и затягивается почти с непристойным удовольствием. Курение в общественном месте в Дублине не просто не принято. Это запрещено законом. То, что русская и недавно потеряла любимого брата, не является оправданием.  Впрочем, борцы с курением могут спать спокойно: сигарета была безникотиновая. Вообще зрители могли обратить внимание, что в этом спектакле их постоянно дурачат, впрочем, без всякого злого умысла, а скорее наоборот.  Двойные подмены полов, стремительные смены сцен, нарушения сюжетной линии, даже желтые носки – все это содержит обращенный к зрителям скрытый подтекст: «Это вовсе не то, что вы подумали». Сэр Тоби отвешивает безропотной служанке Марии увесистую оплеуху и тут же начинает усиленно «лечить» ее водкой. Бытовое насилие легко трансформируется в веселую попойку. Подобные сцены наверняка не редкость где-нибудь в пригородах Москвы. Мальволио в исполнении Дмитрия Щербины бесстыдно жаждет власти, но не вызывает отвращения. Его жалко почти до слез.  Все эти неестественные поступки и нелогичные реплики придают комедии особое очарование. Никогда еще два с половиной часа сидения в театральном кресле, явно изготовленном в расчете на карлика, не пролетали так быстро.